MAЛЬЧИK, KOTOPЫЙ БЫЛ CTЁPT (CШA, 2018)

В наследство от лженаучных теорий XX века так называемым «христианским учёным» досталось представление о гомосексуальности как о психическом заболевании, которое, хоть и с трудом, но «поддаётся лечению». На этом постулате выросли целые коррекционные центры и лагеря, где практикуют спорные и не всегда гуманные методы воздействия на психику, осуждаемые мировым научным сообществом. Их эффективность и прежде числилась на уровне шаманизма и гомеопатии – современная психология уже лет двадцать как не считает гомосексуальность болезнью и не признаёт никаких попыток её лечения. А пару лет назад несколько крупнейших движений «экс-геев» Америки прекратили своё существование, так как их лидеры заявили публично, что всё это время обманывали не только тех, кто им доверился, но и самих себя. То есть "лечение" уже официально оказалось фикцией и мошенничеством. Один из пациентов подобного центра, практикующего так называемую "конверсионную терапию", проведя в его стенах несколько недель и осознав, что от него не только требуют невыполнимого, но и планомерно сводят с ума, прервал своё "исцеление" и написал книгу о пережитом, которая вызвала в обществе настоящий шок. На данный момент конверсионная терапия, в том числе благодаря этой огласке, находится в процессе запрещения в США на законодательном уровне. Эта история, все имена которой реальные, произошла в начале нулевых в Арканзасе, в семье священника и домохозяйки. Простой американский подросток по имени Джаред (или Гаррард) был вынужден признаться своим родителям, что он гей, но религиозные предубеждения не позволили им с этим смириться. В церковной среде "репаративная" или "конверсионная" терапия считалась эффективным способом коррекции небогоугодной ориентации. Было известно, что существуют специализированные лагеря, где юношей учат быть мужчинами, но никто из непосвящённых не знал, что военно-религиозная методика "борьбы с грехом" делает подобное заведение мало отличимым от концлагеря. Отец и глазом не моргнул, определяя сына в такое место. Он думал, что тому достаточно лишь захотеть -- "и всё что ни попросите в молитве с верою получите". Глава семейства не предполагал, что, попав в эту программу, человек теряет не только веру в родителей, но зачастую и в бога.

Когда режиссёр Джоэл Эдгертон только открыл книгу Джареда, он тут же понял, что хотел бы её экранизировать – настолько сильные эмоции она вызывала. Спустя 2 года после выхода печатного издания так и случилось. В съёмках долгожданного фильма, который, вслед за литературной основой, получил название «Мальчик, который был стёрт» (в российском прокате «Стёртая личность»), приняло участие целое созвездие замечательных актёров, режиссёров и музыкантов. Николь Кидман и Рассел Кроу в роли родителей сына-гея – не единственная изюменка этой картины. Даже второстепенные персонажи были воплощены выдающимися представителями мира кино и музыки, геями и лесбиянками, привносившими в сюжет нечто личное. Культовый канадский режиссёр Ксавье Долан сыграл вечно избитого пациента коррекционного центра. Восхитительный австралийский музыкант и певец Трой Сиван исполнил роль белокурого юноши с пронзительным взглядом в том же лагере. Трой также написал песни к фильму, хотя многие из его прежних хитов могли органично дополнить большинство эпизодов картины -- словно певец готовился к этому моменту всю свою жизнь. Автор сценария и режиссёр Джоэл Эдгертон появляется на экране в качестве главного злодея, руководителя исправительного заведения, «психолога без диплома». Прототип главного героя, автор той самой автобиографии «Boy Erased» Гаррард Конли присутствовал на съёмочной площадке, общался с командой, помогал актёрам вжиться в образ и честно рассказывал о том, что ему пришлось пережить. «Прошло четырнадцать лет с тех пор, как я проходил конверсионную терапию в «Love in Action», но образы, звуки и ощущения от пережитого остаются такими же яркими. Четырнадцать лет не стёрли полностью боль моей травмы, но дали мне понимание. Я больше не считаю своего отца злодеем, а себя жертвой. Сотрудники «Love in Action» больше не кажутся мне диктаторами. Наши истории стали слишком «человеческими» — как и все истории, если их тщательно рассмотреть. Рассказывая об этом, мы хотим выразить солидарность с теми, кто прошёл через конверсионную терапию. И хотим, чтобы зрители поняли: такие вещи не всегда совершаются монстрами, но часто близкими нам людьми. «Я хочу убедить твоего отца в том, что он поступил неправильно, — сказал мне Джоэл (режиссёр фильма).— И я хочу сделать это на языке, который он и другие, подобные ему, могли бы понять».